Часть 3

Евгений Иванович в очередной раз проклинал рекламную акцию супермаркета, вглядываясь в свое обнажённое лицо. Он не ожидал того позора, который явится ему, когда он наденет очки.

— Борода! Вернись! Я без тебя как раздетый!

Если бы он был женщиной, то заливался бы горькими слезами. Нет. Женщины умнее! Они не станут брить голову, получив бесплатную электробритву. Хотя… Ради «Оскара» Деми Мур все-таки побрилась наголо? А что в результате? Получила «Золотую малину»!

— Евгений Иванович! А что вы на этот раз там так долго бреете? — раздался назойливый фальцет Лидии Петровны.
— Уже закончил. Сейчас выйду.

Евгений Иванович был занят изучением склянок, толпившихся на единственной, но достаточно широкой полке. Что из всего этого сможет умаслить его зуд от бесплатной бритвы?

— Только не трогайте, пожалуйста, мою сыворотку от морщин! Я вижу, как она тает на глазах, — продолжал ванговать голос за дверью.
«Так эта приятная жидкость, она от морщин?» Он привычно взял в руки соблазнительный сексуальным силуэтом флакончик.

— Что вы, что вы! Лидия Петровна!
Евгений Иванович накапал себе на ладонь. Понюхал. Покачал головой.
— Так это благодаря ей у вас щечки, как попка у младенца?
«Неужели женщины верят, что водичка может разгладить их гармошки на шее?»

— Всё вы шутите, Евгений Иванович. Но мне это приятно!

Он смело намазал сыворотку на свой подбородок. Ему она точно не повредит, а может, даже поможет.
— Она же, наверное, жутко дорогая?
Он покрутился у зеркала, подтягивая подбородок к носу.

— Наверное!
— Так вы и не знаете даже? — он внимательнее посмотрел на пузырек, но кроме иероглифов ничего там не нашел. На всякий случай промокнул подбородок полотенцем.
— Мне ее на презентации подарили!
— Презентации чего?
— Презентации новой линии корейской косметики, — пропела фальцетом блондинка.

— А хоть какой-нибудь перевод к ней был? Вдруг это просто капли от геморроя?
— Не исключено, Евгений Иванович, что и туда тоже можно. У корейской косметики такой широкий спектр…
— Чудодейственных свойств?
— Да, да! Именно их.

На всякий случай он смачно окропил себя деодорантом студента. Его крашеная подружка постоянно дарила Лёнчику то одеколоны, то гели, то шампуни. Он редко ими пользовался, но честно выстраивал на полочке, всем на радость. А сам Лёнчик любил сиреневое мыло Елизаветы Андреевны. Да и не только он один его любил. Елизавета Андреевна замечала, что народ по утрам пахнет ее сиренью. Но так как мыло было дешевое, а аромат приятный, она спокойно это воспринимала.

Довольный собой, Евгений Иванович смело вышел навстречу возможным неприятностям. Лидия Петровна дожидалась его под дверью. Она заметно шевельнула кончиком носа. Но, не уловив аромат своего чудодейственного средства, приветливо улыбнулась.

— А без бороды вы выглядите гораздо моложе и сексуальнее.

Евгений Иванович чуть не упал к ее маленьким ножкам, прикрытым тонким халатиком.

— Это лучший комплимент за все десятилетия нашей совместной жизни, — выдохнул он.
— Нашей соседской жизни, вы хотели сказать?

У Евгения Ивановича запотели очки. Или от перепада температур, или от горячего дыхания соседки. Шелковый халатик, по желтому фону которого кисть неизвестного художника раскидала цветы ирисов и фламинго, угрожающе к нему приближался. Ирисы и фламинго были одинакового размера. И каждый раз, когда Евгений Иванович встречал ее в этом одеянии, он надолго зависал с вопросом: на халате изображены огромные ирисы или крохотные фламинго?

— Какой же красивый у вас халат!

Так как очереди к ванной комнате пока не наблюдалось, можно было чуток и пофлиртовать.

— Мне его дочь привезла из Таиланда.
— Как мило!
— И если вы не возражаете, я все-таки пройду в ванную комнату.

Она элегантно протиснулась туда мимо соседа, но тут же выглянула, чтобы спросить:
— А потом я собираюсь в магазин. Вам что-нибудь купить? Хлебушка?
— Буду вам весьма признателен, Лидия Петровна.
— Как всегда, булку белого?
— Да, благодарю.

Несмотря на его любовь к белому хлебу, он оставался худым, под стать хрупкой Лидии Петровне. Но в отличие от нее, сидящей на всех модных диетах по очереди и страдающей из-за них то мигренью, то запором, Евгений Иванович оставался худым с детства.

— А еще что-нибудь надо?
— Спасибо, у меня всего достаточно.

И действительно, он не лукавил. В его многофункциональном шкафу из ореха хранился достаточный запас консервов и макарон. Сзади их подпирали плотные упаковки сахара и гречки, а спереди маскировали коробки с чаем.

Каждый май Евгений Иванович страдал от сенной лихорадки. Это красивое, с отсылкой в старину название носили обычные весенние сопли. Аллергия на пыльцу от цветения трав. То бишь на цветение сена. Из-за всего этого он в мае всегда брал отпуск и проводил его дома за чтением книг.

А книги он скупал на барахолках в течение всего года. Он был твердо уверен, что таким вот образом обязательно откроет новую звезду, затерянную в пучине графомании.

— Евгений Иванович! Вы с этим своим старьем нам еще и клопов в квартиру затащите, — строго встречала каждую новую связку старых книг Лидия Петровна.
— Не беспокойтесь, Лидия Петровна. Ваша Муська их тут же всех передавит, — парировал Евгений Иванович.
— Моя Матильда к ним близко не подойдет.
— А давайте поспорим?