Глава 18. Гипноз и гитара
Моя мама очень любила ходить в театр и часто брала меня с собой. Если спектакли и балеты понимало большинство, то лекции и сеансы гипноза, которые мы посещали в «Школе доброго слова», были заточены на особую публику. Пусть я тогда еще не всё понимала, но уже догадывалась, что многое в дальнейшей жизни мне может пригодиться. Иначе зачем бы мама меня туда водила? Люди шли за знаниями и здоровьем. А у моей мамы были абонемент и аргумент:
— После лекции нам покажут фильм, который в обычных кинотеатрах не увидишь!
Дело в том, что в Риге все фильмы выходили на большой экран с порядочным опозданием, оформленные титрами на латышском языке. В «Школе доброго слова» фильмы показывали раньше и без титров, а зрителям предлагались такие оригинальные ленты, как «Воспоминание о будущем». Но бывало, что и сами сеансы проходили так же интересно, как и фильмы.
На сцену вызывались добровольцы из зала: до десятка человек разного возраста — и женщины, и мужчины. Далее лектор устраивал сеанс гипноза, и взрослые люди начинали творить что-то невообразимое. Взрослая и достаточно полная тётя получала установку, что она пятилетний ребенок. Она разговаривала тонким детским голосом, а когда ей дали скакалку, начала весело прыгать.
То же самое происходило и с солидными мужчинами. Конечно, потом они по сигналу ведущего приходили в себя. Никого не унижали, не раздевали, физически не обижали и ни над кем не глумились. Зал смеялся тихонечко. На одном из сеансов людям завязали глаза и…. Ведущий стал давать людям тертый сырой лук. Он доставал его из стеклянной банки чайной ложкой, и люди послушно заглатывали угощение. Сколько было на сцене человек, столько и чайных ложек. Меня этот эксперимент поразил.
— Сейчас я даю вам яблоко, — говорил гипнотизер, отправляя в доверчивый рот тертый лук.
— Вы кушаете банан, — отправлялась ложка с луком в другой рот. И так далее. Потом повязки с глаз сняли.
— Что вы только что ели? — задавался вопрос испытуемым.
— Яблоко…
— Банан…
Это казалось мне невероятным. Люди отвечали уверенно, а я дергала маму за рукав:
— Мам! Это неправда! У них же во рту осталась горечь и запах лука!
Сама я ненавидела свежий лук, что репчатый, что зеленый, и не могла поверить в то, что у людей во рту не остался вкус лука. Я горела желанием лично расспросить этих товарищей, подозревая, что они обманывают зал.
Перед одной из лекций на сцене вдруг повалил белый дым, точнее, он распространялся справа от сцены. Зал, как обычно, уже набился битком, и люди дружно рванули к выходу.
— Мам, дым есть, но он не пахнет! Да и огня тоже нет! Мам, это не настоящий дым! Он как от искусственного льда в ящиках с мороженым.
Мы с мамой, не двигаясь с места, наблюдали за паникой в зале. Наконец лектор взял микрофон. Тема лекции была о стадном рефлексе: как люди, не разобравшись в деталях, впадают в панику. Это заканчивается давкой и нередко жертвами. У нас на сеансе никто не пострадал. Дым был коротким, а лекция — долгой, захватывающей, интересной и понятной даже ребенку.
Каждый раз проводился и сеанс оздоровительной терапии. В нем участвовал весь зал.
— Сядьте поудобнее. Закройте глаза. Расслабьтесь. Ваша правая рука наливается тяжестью…
В таком ключе, в позе ямщика или кучера, зал замирал. Кто-то засыпал. Кто-то завывал. Люди реагировали по-разному. У меня глаза не закрывались, и я с интересом наблюдала за публикой в зале.
— Ваши руки становятся легкими, они полностью теряют свой вес…
На этих словах почти весь зал «взмывал к небесам». Точнее, у большинства непроизвольно поднимались вверх руки. Я заметила, что такому психологическому воздействию больше всего подвергались женщины, причем полные и в очках. Хотя мужчины в зале тоже присутствовали. Но именно такие женщины поддавались гипнозу сильнее остальных. Этот момент я потом наблюдала в других залах. И если смотреть криминальную хронику, то под влияние мошенников и аферистов чаще всего попадает именно такой типаж женщин.
На нас с мамой гипноз не действовал, хотя моя мама со школы носила сильные очки с толстыми стеклами. Минус восемь и минус десять. Зрение она потеряла еще в школе, когда на перемене ее толкнули, и она ударилась затылком о каменную печь. Может быть травма зрительного нерва и наследственное ухудшение зрения играют в этом случае разные роли? На лекции мы с мамой не засыпали, руками не махали, в панику не впадали. У нас была цель — документальный фильм!
Вел лекции Александр Фалькенштейн — создатель «Школы доброго слова». Его афиши я встречала в городе и в студенческие годы. Эти сеансы учили людей владеть своими эмоциями, освобождаться от личных комплексов и уметь противостоять стрессовым ситуациям. И лекции были настолько доступны и адаптированы для зрителей, что даже я, ребенок, с интересом их слушала. Все навыки подтверждались опытами с добровольцами на сцене. Это была настоящая психотерапия для широких масс! Без вреда! Лектор не только показывал действие гипноза, он учил людей, как не поддаваться гипнозу, как держать себя в руках.
Александр Фалькенштейн стал первым психотерапевтом Латвии и Союза. Он реально хотел и помогал людям. А его «Школа Доброго Слова» работала с 1969 года до 1991, когда он ушел из жизни в 49 лет. В честь него назвали звезду в созвездии Геркулеса. Уверена, что эти сеансы, которые я посещала с мамой в детстве, помогали мне в дальнейшем выпутываться из сложных психологических ситуаций.
После «Школы доброго слова», действительно доброго, театральные постановки Чумака и Кашпировского на меня не действовали никак. Эти телевизионные шоу не имели никакого смысла, кроме развлечения.
Гадание по руке
Я даже не попала под гипноз настоящей цыганки в очень тяжелый для меня период. Мне тогда было шестнадцать лет, и я сложно переживала потерю любимой бабушки. И хотя я была уже вполне самостоятельной, прошло всего полгода, и я продолжала оставаться потерянной и уязвимой. И вот черт понес меня на Взморье за кружевами для нового платья. В пятницу, 13-го августа! Да, да, уже тогда я хорошо шила и могла поехать на электричке в другой город в надежде найти необходимые для своей задумки кружева.
Я шла от станции Дзинтари по дорожке вдоль леса, когда мне перегородила дорогу старая цыганка. У меня не было привычки разговаривать с незнакомыми людьми, но ее большие карие глаза напомнили мне мою бабушку. Я остановилась… Это было мое первое и последнее гадание по руке. Цыганка что-то бормотала, крепко держа меня за руку. При этом она постоянно находилась в движении, переминалась с ноги на ногу, незаметно отходя с дорожки в сторону леса, и тянула меня за собой.
Сначала ей понадобилась монета. Она выдернула мой волос, завернула в него денежку и продолжила свое бормотание. Я даже услышала в ее словах что-то очень личное, знакомое. Затем ей понадобилось завернуть эту монетку в бумажную купюру, потом в следующую, пока она не вытянула из меня все деньги, подготовленные на кружева. В последний момент она сунула мои деньги себе в рот, закатила глаза и встала как вкопанная, подняв голову к небесам.
Краем глаза я заметила, что цыганка не одна. Чуть поодаль у сосны стоял старый цыган с большим мешком и внимательно за нами наблюдал. Когда он двинулся к нам, я поняла, что сейчас он просто запихнет меня в свой огромный мешок. Я подняла крик, начала тормошить цыганку и звать на помощь. А она стояла, окаменев, молча глядя в серое пасмурное прибалтийское небо. И хотя мы порядочно отошли с пешеходной дорожки к лесу, на мой крик сбежались люди. Двое мужчин, уточнив у меня, что произошло, тоже начали трясти цыганку:
— Отдай немедленно девочке деньги! Иначе отправишься в милицию!
Старый цыган с мешком на всякий случай отошел подальше, а мужчинам удалось привести цыганку в чувства. Она выплюнула мои деньги — мокрые бумажки с завернутой монетой внутри. Какая мерзость! Но кружева я себе в тот день всё-таки купила. Такой стала для меня пятница тринадцатого августа 1976 года. Почему я запомнила эту дату? Потому что я всегда была чуточку суеверной. Когда я потом рассказывала друзьям эту историю, мне не поверили, что цыганка все-таки вернула мне деньги.
Моя Наденька
После этого во мне поселился страх перед цыганами. Пока… Пока я не встретилась с ними в другой обстановке. Мы ехали в электричке из Елгавы в Ригу с моей подружкой Надей, той самой, которая не боялась разбить зеркало, профессионально танцевала и замечательно пела.
Кроме диплома архитектора, она получила и диплом о музыкальном образовании по вокалу. Она успевала всё! Мы подружились с Надей на первом курсе и с тех пор никогда не расставались. И сейчас мы очень тесно дружим. Правда, был у нас момент, когда мы поссорились. Я даже не помню, из-за чего, но, скорее всего, виновата была я. Надя была слишком умной и дипломатичной девочкой.
Целый семестр мы с ней не дружили, продолжая сидеть за одной партой и общаясь исключительно на занятиях. Помирились мы на мой восемнадцатый день рождения. Надина мама, очень красивая Ольга Андреевна, наблюдая, как мы страдаем от своей глупости, уговорила Надю ко мне поехать. Моя подружка подарила мне тогда красивое махровое полотенце с розами. Очень мягкое, большое, розовое. Когда я укутывала после купания в него своих малышей, я вспоминала и мою любимую подружку, и ее мудрую маму. Я и сама очень люблю дарить полотенца. Мне кажется, что этот подарок символизирует теплые объятия.
Ольга Андреевна прекрасно шила, и одевала Надю в самую яркую, самую умопомрачительную летнюю одежду. Ольга Андреевна очень любила слушать, как мы с Надей поем, и, зная мою любовь к молоку, всегда мне его подогревала, опасаясь за мой голос. А мы с Надей пели всегда и везде: и на море, и в транспорте. Попадали в разные истории, но всегда выходили сухими из воды. Скорее всего, над нами в эти моменты расправлял свои крылья ангел-хранитель. Один из наших концертов продолжался с вечера до утра без повторов! Таким необычным образом мы избежали крупных неприятностей, которые обычно подстерегают глупых красивых девочек.
И вот однажды мы ехали в Ригу из Елгавы, где жила моя подруга, и, как обычно, пели. Неожиданно к нам подсела цыганка с сыном. А так как в нашем репертуаре имелось и несколько цыганских песен, мы решили проверить свое мастерство.
— Как-то утром, чуть свет, разбудили меня, предо мною цыганка стояла. И просила она ее горю помочь. Уж от ран ее дочь умирала…
С нашей стороны это было слишком рискованно петь цыганам их песни. То же самое, что угощать азиатов рисом собственного приготовления. Но цыганка слушала нас очень внимательно. Песня звучала красиво, глубоко, печально. А когда по смуглому лицу женщины покатились слёзы, мы поняли, что история ей близка. Боже! Цыганка была растрогана до глубины души. Она прониклась нашей искренностью, и ее реакция стала самой высокой оценкой нашего творчества за все время, что мы с Надей пели. Это совершенно потрясающее чувство в разы усилил ее сын, попросивший нас научить его этой песне. Мальчик умел играть на семиструнной гитаре, но и нашу шестиструнную понял очень быстро, повторив аккорды песни.
Гитара — любовь моя
С того момента, как я научилась играть на гитаре, я с ней не расставалась. Я могла забыть всё, что угодно, только не гитару. Гитара сопровождала меня во всех поездках, во всех моих приключениях. В моем репертуаре были все песни Аллы Пугачевой. Благо мы пели с ней в одной тональности, и мне иногда даже льстили, говоря, что у нас похожи голоса. Когда по телевизору шли праздничные концерты, а это было большой редкостью, а не так как нынче, я дежурила с микрофоном у экрана. Не дыша, записывала новые песни на магнитофон. За ночь подбирала к ним аккорды и являлась утром на занятия с гитарой и готовыми текстами. Особенно Алла Борисовна «зажигала» на концертах, посвященных Дню милиции. Она готовила несколько премьер и сама садилась за рояль. Со сцены ее не отпускали долго. Это было феерично!
Играть на гитаре я научилась в техникуме, мечтая об этом с того момента, как соседский мальчишка Игорь «взорвал» мою гитару. И вот на доске объявлений я увидела приглашение на курсы гитары. Оказалось, что одна из наших студенток набирала себе группу и решила обучить всех желающих. Музыкальное образование Светлана получила по классу фортепиано, а гитару освоила сама. Девушка обладала очень красивым и сильным голосом.
Получая повышенную стипендию за хорошую учебу, я смогла купить себе новую гитару. Она до сих пор прекрасно звучит. Тогда гитара Владикавказского завода стоила чуть больше семи рублей. Как роликовые коньки! На коньки я накопила, но их не купила.
Обучение было сложным, через слёзы, боль и волдыри на пальцах. Я первой из нашей группы освоила приемы баррэ, Светлана оценила мое усердие и начала заниматься со мной отдельно. Она была старше нас, так как поступила в техникум уже после службы в армии. Один раз мы с ней даже встречались с ее сослуживцами. Круглая отличница и хулиганка, она познакомила меня с разными слоями общества: от настоящих артистов до конченных наркоманов. Впечатлений набралось на пару жизней вперед.
Почти ударник
Именно Света познакомила меня с ребятами из вокально-инструментального ансамбля завода «РЭЗ». Мы ходили с ней на репетиции и концерты, помогали ребятам оформлять залы для первых в Риге настоящих дискотек, где молодежь не просто тупо тряслась под музыку, а слушала музыкальные лекции и смотрела слайды из жизни рок-звезд. Танцевали, конечно, тоже.
Однажды ведущий дискотеки предложил мне станцевать с ним рок-н-ролл. До этого я видела этот танец только в кино.
— Ты что? Я не умею!
— Доверься мне! Повтори за мной эти движения.
Он тут же обучил меня танцевальному шагу.
— Этого достаточно, остальное повторяй за мной. Отдайся танцу и получай удовольствие!
Это было что-то. Он крутил меня, как куклу, проделывая со мной невероятные акробатические трюки. А я только взвизгивала, приводя в восторг публику, которая образовала для нас большой круг.
— Ты отлично танцуешь рок-н-ролл! Почему ты скромничала? — похвалил меня мой партнер под бурные овации. А я поняла, что для этого танца достаточно, чтобы парень умел танцевать, а девушка ему не сопротивлялась.
А танцевать я обожала с детства. На одну из стипендий я смогла купить себе дорогие красивые туфли. Кожаные, на высоком каблуке и толстой платформе. В них мои ноги уходили в бесконечность, подчеркиваемую мини-юбкой.
У туфель был один жирный минус. Их 36 размер! При моем 37.5. Но эта была единственная пара в универмаге! И я очень надеялась, что они растянутся по моей ноге. Как бы ни так… Мой друг Даник доставал какие-то специальные жидкости, которые мы заливали в туфли. Не помогало. Так я в них и мучилась. Но красота требует жертв. И я была такой жертвой.
Конечно, эти туфли предназначались не для пеших прогулок, в них я ходила исключительно на танцы! Там не чувствуешь ног! Если не стоять. Тогда чувствуешь себя русалочкой. Но я и не стояла, а на последний танец выбирала парня покрепче, который и приносил меня на руках домой.
Дома я первым делом относила орудия пыток к мусорному ведру, где они и стояли до утра. Мама, заметив «туфли на выброс», понимала, что ее дочь вечером была на танцах. Проснувшись, я, вздыхая, возвращала туфли на полку. До следующих танцев.
Вот сейчас подумала. Я тогда весила 55 килограммов, а мальчишки носились со мной на руках, как с пушинкой. Это парни в прошлом веке были все такие сильные? Помню, как муж после свадьбы бежал со мной на руках на третий этаж через ступеньку. Не бежал
— летел! Или девушки в прошлом веке обладали невесомостью, оказавшись на руках у парней?
Помню, как мы проверяли сцену на прочность. Точнее, проверяли оборудование на сцене во время тряски в зале. Мы прыгали, как кони, пока наш диск-жокей «уговаривал» проигрыватель не срываться с пластинок.
Мой вокал ребят не впечатлил, а вот игра на гитаре — да. Меня решили готовить на ритм-гитару, засыпав уроками с бесконечными списками аккордов, которые я сама строила и должна была за лето выучить. Заодно освоила и ударные инструменты.
Наш виртуоз-ударник-рокер выступал на соревнованиях по мотоспорту и часто опаздывал на репетиции, а порой и на концерты. Ребята, заметив, что я без разрешения пробую играть на ударных, решили, что из меня может выйти неплохая замена.
В музыкальном магазине, где я ранее купила гитару, вся группа помогала мне выбирать и барабанные палочки. Их пускали катиться по длинному прилавку, наблюдая, чтобы палочки ровно достигали своей цели, а не улетали на пол. Далее я отрабатывала удары дома, выбивая пыль изо всех подушек. И надо сказать, что получалось у меня вполне прилично. Меня хвалил даже наш ударник. На одном из выступлений, когда он сильно опаздывал, ребята попросили меня сесть за ударную установку.
— Марин, спасай! Садись за барабаны! Пока Эйнар приедет, мы уже пару композиций отыграем.
— Я не могу! Я в юбке!
— Марин, не переживай, мы все стоим к тебе спиной.
— Вы — да! А зрители — нет!
Ударная установка прилично возвышалась над сценой, из-за чего Эйнар время от времени, увлекшись игрой, оттуда падал, и я в своей мини-юбке смотрелась бы там откровенно пошло.
— Тогда бери бубен! И чтобы играла, как на барабанах!
Так и не загорелась моя звезда ударника всего лишь из-за того, что на концерт я пришла в новой джинсовой юбке, на которую купила тот самый отрез в тридцать сантиметров.
Если в вокально-инструментальной группе я была лишь на подпевках, то в остальное время с упоением пела вместе с Надей. Одно время я даже стала сочинять студенческие песни, ведь наша группа архитекторов была не только красивой, но и певучей. Но развлекались мы не только пением, мы могли лихо сбежать с пары в кино, если преподаватель вдруг задерживался более, чем на пятнадцать минут!
А теперь идем в кино!
Кинотеатры в Риге были на любой возраст и вкус. Уже со школы детям прививали групповые походы в кино. Мы ходили всем классом в специализированный детский кинотеатр «Pionieris». На школьных каникулах там обязательно показывали премьеры детских фильмов. В фойе «Пионериса» даже находился буфет с молочными коктейлями! Мы завороженно наблюдали, как в больших металлических емкостях мороженое смешивают с соком. Затем эту воздушную жидкость наливали в стаканы и опускали в коктейль прозрачную соломинку! Мы потом долго носились с этими соломинками, «снашивая» их в хлам!
В центре города находилось много кинотеатров. Самым красивым и старинным из них был кинотеатр «Рига», носивший когда-то название «Splendid Palace» — Великолепный дворец. Здание построили еще в двадцатых годах двадцатого века, и я всегда думала, что когда-то в нем располагался настоящий дворцовый театр, настолько роскошным казался его интерьер. Настоящий дворцовый интерьер! Рядом с «Ригой» находился «Спартак». Там показывали научно-популярные и документальные фильмы. Билет стоил десять копеек, фильмы шли нон-стоп, и сидеть в зале можно было хоть целый день! Изредка демонстрировали и художественные фильмы, тогда сеансы шли в обычном режиме.
А ближе всего к нашему дому располагался кинотеатр «Дайле», куда мы ходили чаще всего. Помню, как бабушка решила повести меня на «Анжелику». Фильм был «детям до 16 лет…», а мне исполнилось всего тринадцать. Но моя бабушка решила, что «Анжелика и король» настолько красивый фильм, что мне его непременно нужно посмотреть.
Я надела любимое элегантное темно-синее пальто со стойкой, сшитое в Рижском доме моделей. С двух сторон меня крепко «подпирали» бабушка и тетушка Лена, и уже перед входом в кино мне для солидности надели теткины очки. Диоптрия минус два сделала мой взгляд таким отрешенно-взрослым, что сомнений в моем возрасте не возникло.
После такой победы над бдительными контролерами, мы уже с подружкой Леной решили самостоятельно пойти на фильм «Генералы песчаных карьеров». Он так же был «детям до 16 лет…». Но я уже знала, что на шестнадцать я точно выгляжу. Билеты нам продали, а вот на входе вышла заминка.
— Девочка, а какого ты года рождения? — неожиданно спросила меня контролер.
К такому коварному вопросу я не подготовилась и совершенно растерялась, кивнув на свою подружку:
— Спросите у нее!
— Я пятьдесят седьмого года, — уверенно соврала моя боевая подружка Лена.
— И я того же года, — закивала я контролеру.
Тетечка посмотрела на нас и сказала:
— Ну хорошо. Бегите!
Даже не «проходите», а именно так и сказала: «Бегите». Она, скорее всего, уже видела этот фильм, поэтому так спокойно нас на него пропустила. Это приключение я четко запомнила на всю жизнь. Вестибюль кинотеатра был с квадратными колоннами, и мы с подружкой на всякий случай сразу же спрятались за ними. И тут я поворачиваю голову и вижу перед собой пряжку — пряжку от ремня. На уровне моих глаз. Задираю голову, а сверху туловище с головой известного рижского баскетболиста Юриса Калныньша. Когда мы уже прошли в зал, он сел справа сбоку, чтобы никому не мешать. Но все равно помешал.
— Мужчина, сядьте, пожалуйста, — раздалось сзади.
— А я сижу, — ответил Калныньш.
— Тогда сядьте на пол, — засмеялись сзади.
Фильм произвел на нас сильнейшее впечатление. И музыка, и вообще все такое непривычно жизненное. Все наши друзья и одноклассники тоже его тогда посмотрели. Кто помнит этот фильм, одним из главных героев был очень красивый хромой беспризорник и… Улицы Риги тотчас наводнили толпы хромающих детей. Ладно мальчишки, даже девочки прихрамывали, и я в том числе.
Вообще с кинематографом я была знакома с малых лет. Бабушка часто брала меня с собой в кино и не всегда на детские фильмы. Я смогла даже высидеть длиннющий фильм «Война и мир». Все серии! Он шел в «Палладиуме», самом крутом широкоформатном кинотеатре Риги со стереозвуком и кондиционированным воздухом.
— Бабушка! Это наши? А где фашисты?
Мне было безумно сложно отличить, кто кого там убивал. Огромный экран, толпы людей и лошадей, и совершенно непонятно, что там происходило. Я совершенно не понимала, зачем солдаты воюют в белых колготках! Ведь это так неудобно! Белые вещи быстро пачкались, и это я знала не понаслышке, а на собственном опыте.
Безусловно, все большие премьеры шли именно в «Палладиуме», который, кроме всех своих технических наворотов, славился еще и очень вкусным мороженым в своем малюсеньком кафе. Рига вообще славилась своими маленькими, очень уютными кафе и неожиданно вкусными столовыми.
Вкус жизни
У моей младшей сестренки Лолиты был удивительный комплимент, смущавший людей непосвященных: «Вкусно, как в столовой!» И это был настоящий, искренний комплимент ребенка. Я смогла оценить его по достоинству лишь со временем. Скорее всего, потому, что рижский общепит в те времена был на удивление вкусным, а цены — демократичными. Школьники и студенты всегда могли покушать на свои карманные деньги или на стипендию.
Правда, на одной из своих студенческих практик я услышала занятную фразу от одного умного юриста, очень авторитетного мужчины: «Если каждый день питаться в столовой, пусть даже в хорошем ресторане, то лет через десять-пятнадцать гастрит обеспечен!» Сам он каждый обед начинал с полстакана сметаны: «Желудок надо подготовить — принять противоядие!» Антидотом была та самая, вкусная рижская сметана.
Я тогда еще не знала о белорусской сметане! Когда мы на студенческих каникулах посетили Минск и взяли в столовой творог со сметаной, получив в блюдце две большие плоские ложки почти одинакового белого продукта, мы растерялись. Что есть что? Сметана оказалась густой, как творог. А творог был нежным и пластичным, чуть плотнее сметаны, и безумно вкусным!
А какие в советской Риге были пирожковые! Они встречали ароматом, вызывающим обильное слюнотечение. Маленькие пирожки и кругленькие беляшики, румяные ватрушки… Боже! Начинка из всего чего угодно, включая невстречаемую мною нигде, кроме Риги, начинку из рабарбара! Так в Латвии называли «экзотический» овощ — ревень. Из рабарбара делали вкусные компоты. Точнее, на компот шла верхняя красно-розовая жёсткая кожица длинного стебля растения, похожего на лопух. Мы встречали «лопухи» почти в человеческий рост. Сочная мякоть стебля резалась пластиночками, выкладывалась на большое блюдо и посыпалась сахаром. Очень быстро рабарбар давал сок. И какой сок! Нектар! Ароматный, нежный, вкусный! И пирожки, и ватрушки с рабарбаром получались такими же ароматными, сочными и вкусными.
Еще популярным заведением общепита была «Пельменная». Разнообразия в пельменях не было. Существовали всего два вида — со сметаной и без, и два размера: маленькая порция и в два раза больше. На столиках всегда стоял уксус.
Я любила пельмени с уксусом. Даже у нас дома всегда на столе стоял графин с уксусом. Его я готовила, разбавляя на глаз, из уксусной эссенции, которая продавалась в стеклянных трехгранных бутылках. Помню, как Светлана один раз чуть не выпила стакан уксуса. Она не пила воду из под крана, только отварную, так у нас называли кипяченую воду.
Пельмени всегда готовились строго одного размера, ГОСТовского. Сочные, с тонкой кожицей, не разваливающиеся. На десерт обычно шел «хлебный суп» — лакомство из перетертых ржаных сухариков с сухофруктами, щедро украшенное взбитыми сливками. Его любили и взрослые, и дети. А я просто обожала.
В кафе мы прятались от дождя или просто сидели за чашечкой ароматного кофе с восхитительными пирожными. Во всех кафе был стандартный набор пирожных и обязательно свои, фирменные. Иногда их заказывали на семейное торжество.
Рядом с «Детским миром» находилось небольшое кафе «Марите». Вход в него был прямо из «Детского мира». Особенностью «Марите» было не только детское меню и небольшие порции, но и то, что пускали в это кафе исключительно с ребенком! Тогда я думала, что детей заводят только для того, чтобы ходить с ними в «Марите». Там тоже были свои пирожные — малюсенькие, нежные и вкусные произведения кулинарного искусства. И, конечно же, когда мы приехали в Ригу со своими детьми, то повели своих друзей Маринку с Андреем, уже супругов, в это детское кафе. Количество детей не нормировалось, и наших двух хватило на четырех взрослых!