Глава 1

Она попала в сплошной поток его любви. Его чувства к ней можно было сравнить лишь с весенними водами дикой горной реки.

Совершенно непредсказуемый, он то обволакивал ее сильнейшим умопомрачительным течением, то неожиданно отпускал, словно отдавая на потеху быстрым волнам пустой холодной реки.

Вначале она хоть как-то пыталась сопротивляться его воле, сама строила планы, пытаясь придать их отношениям форму ненавязчивого флирта. Но все ее попытки, так или иначе, заранее были обречены на неудачу.

Он разбивал ее хрупкие замки одним махом длинных ресниц: «Правда, дорогая? Ты в этом уверена? Ты точно этого бы хотела?»

В тот же миг она чувствовала себя полной дурой, и все ее попытки оказывались только грубо сшитой попоной, которой она хотела укрыть этого гордого, резвого жеребца.

Он даже не старался ей намекать на бесполезность всех ее слабых попыток робкого построения семейной жизни.

Да, они встречались уже два года, при этом он не косился в сторону других красивых женщин. И, тем не менее, он был свободен в своем выборе.

Она же держалась на его коротком поводке, полностью подчиняясь всем его прихотям.

В знак своего особого к ней расположения, он любил дарить ей белые розы, как бы подчеркивая свои чистые помыслы.

В то же время, он не давал повод к размышлению, о чем всегда красноречиво намекают розы алые.

Когда-то в юности, она уже испытала подобное чувство. На соревнованиях по байдаркам она случайно выпустила весло, и бурная река, шутя, потащила ее по течению.

Инструктор бежал по берегу, отдавая какие-то указания, которые она все равно не слышала из-за грохота реки. Только тогда ей не было страшно, даже напротив, эта суета забавляла ее.

Перепуганный инструктор, лодка, которую швыряло от берега к берегу… И она, мчащаяся то вперед, то спиной, то боком, натыкалась на коряги, которые даже не пытались ее остановить.

Все тогда кончилось благополучно, только инструктора сняли за то, что он поверил на слово девчонке, которая наплела, что не раз участвовала в подобных мероприятиях.

Хотя на самом деле, она только раз и видела эти соревнования.

И сейчас она чувствовала, что опять попала в неуправляемую стихию горной реки. Она уже давно лишилась покоя, в первом значении этого слова.

Они исправно встречались, но на ночь он оставался не всегда. И хотя она была полностью уверена, что другой женщины у него нет, эта неопределенность в их отношениях пугала ее. Интуиция ей подсказывала, что за его правильностью скрывается какая-то тайна.

Он никогда ничего не рассказывал ей о своих родных. Хотя было заметно, что он голубых кровей и получил воспитание не только в школе. Такие манеры не даются путем простой прививки образования, это передается только с молоком матери.

Она не раз пыталась разговорить его на тему родителей. Но он так классически уходил от ответа, что у нее тоже не было другого выхода, как переключать тему разговора.

Он даже не пытался познакомить ее со своими друзьями, хотя они у него точно были. А вот при разговоре по телефону он регулярно передавал ей от них приветы.

Он не скрывал их отношений. С удовольствием приглашал ее на модные спектакли, и никогда не отказывался от ее приглашений на показы мод или выставки ее друзей.

Был приветлив и весьма галантен с ее окружением, но корректно отказывался от домашних приглашений, словно старался не связывать себя необходимостью ответных визитов. На ее вечеринках он всегда играл роль гостеприимного хозяина.

Гражданским браком их отношения тоже нельзя было назвать.

Он не оставлял у нее своих вещей, кроме зубной щетки и бритвенных принадлежностей. В то же время, он всегда был безукоризненно одет, слегка с домашним уютом, ничуть не напоминая мужчину холостяка.

О своей работе он тоже не любил говорить. Несколько раз она сделала попытку узнать это и поняла, что он связан с компьютерным миром. Только, как выражается эта связь, она не уразумела.

Он тут же с воодушевлением начал ей что-то рассказывать на своем птичьем компьютерном языке, что не сразу заметил, насколько напряженно она пытается хоть что-либо понять. Спросив для приличия пару фраз, он понял, насколько она далека от всего этого, и больше не загружал ее прелестную головку непонятными словосочетаниями.

Тем не менее во всем остальном у них царили мир и согласие.

Они всегда находили темы для разговора. Время, которое они проводили вместе, всегда пролетало быстро и незаметно.

Он встречал ее после работы, ничуть не ворча, даже если ей приходилось задерживаться. Не бывало, чтобы он в последний момент звонил ей с заявлением о том, что не сможет сегодня с ней встретиться.

У него все было продумано на неделю вперед, что вначале ей очень даже нравилось, а потом начало потихоньку раздражать. Ей было тяжело жить по плану. Тем более, что все ее выношенные идеи рано или поздно уходили на второй план или отпадали за ненадобностью.

Безусловно, он был всегда прав, она же была его дорогой игрушкой, или, как он часто ее называл «украшением и усладой всей его жизни».

Ну, то, что она была украшением, она принимала без оговорок. Она не была красавицей, но мужчины выворачивали за ней свои шеи. В ней был какой-то особый шарм великолепной женщины. Женщины, которую не забывают даже после одной встречи.

В то же время, ей уже хотелось какой-то определенности. О детях она еще не подумывала, так как нагляделась на своих школьных подружек. Две из них выскочили замуж сразу после выпускного и успели родить до Нового года.

Это стало ей уроком на долгие годы. Сейчас же, когда их дети пошли в школу, на одноклассниц обрушились новые проблемы, которые можно было прочитать на их рано повзрослевших и уже слегка потускневших личиках.

Ее старший брат, женившийся после института, тоже не был примером отличного семьянина.

Настрогав двух сыновей, и, отмазавшись таким образом от армии, он неожиданно завербовался на какую-то высокооплачиваемую работу на морском судне. Появлялся аккуратно раз в полгода с полным чемоданом денег, чем доставлял радость жене и детям.

Он срывал их со школы, и они дружной семьей уезжали отдыхать куда-нибудь в горы. По всей видимости, это устраивало их всех. Невестка с племянниками ей не докучали, она их видела, как и брата, раз в год на пирушке по поводу его приезда.

Словом, примерной и счастливой семейной жизни вокруг себя она не наблюдала, и уже решила, что все это придумано маститыми писателями исключительно ради гонорара.

Поэтому, их завязавшиеся отношения считала мимолетным романом, одним в череде своих любовных приключений.

В то же время, она могла отметить, что он был лучшим из ее любовников. И опять, можно сказать, очень правильным даже в любви.

Было очевидно, что он ставил на первый план ее удовольствие. Точнее, пока она не была удовлетворена несколько раз, он заботливо оттягивал миг своего наслаждения. Ей частенько даже приходилось провоцировать его на окончание ласки.

Его сладострастию не было предела. Он постоянно совершенствовал свою технику, быстро понимая, что ей нравится больше всего, и от чего она надолго теряет голову.

Он обожал находить в ее глазах отражение своей безумной страсти. Она же всегда широко открывала глаза, чтобы не пропустить момент его взрыва.

Это были редкие минуты ее серьезности. В остальное время в уголках ее глаз всегда суетился этакий бесенок, напрочь перекрывая мудрость, прожитой четверть столетия.

Так что, их обоих устраивало такое положение дел. Оба были в любви, которую не омрачала бытовая суета и повседневные заботы.

Он не был гурманом, и на приготовление пищи они старались тратить минимум времени. Пару раз в неделю отдыхали в каком-нибудь кафе, а по праздникам шиковали в ресторане.

В средствах он не был стеснен. В то же время, за свои деньги он предпочитал получать достойное обслуживание. Она тоже получала неплохо, но наряды ей всё же выбирал и оплачивал он сам.

Ему доставляло удовольствие одевать ее, как куклу, и любоваться ее радостью.