На этот раз он был ласков до патологии, ласков до невероятности, ласков до изнеможения. Это означало одно из двух: или он опять вляпался в авантюрную историю, или на его горизонте появилась новая особа.
Но, тем не менее, стоило воспользоваться сложившейся ситуацией хотя бы для того, чтобы лишний раз оторвать мощный и сладкий кусок удовольствия.
Она смотрела в блестящий абажур многоглазой, словно в операционной, лампы. Между висюльками и плавающими железячками хитро подмигивали огромные глаза, отражающие все, что происходило в этот момент с ней.
Но если учесть, что ее было много, так же как и его, это добавочно создавало эффект настоящей любовной машины. Она потянулась, чтобы включить еще одно хитрое устройство, о котором он даже и не догадывался.
Со дня их последней встречи она познакомилась с одним очень увлеченным человечком, который в свободное от работы время занимался различными потешными приспособлениями для страдающих от лени и избытка денег.
Сложно было даже догадаться, что он придумает завтра.
А вчера, вчера он установил на ножках кровати оригинальное гидравлическое приспособление, позволяющее создавать эффект любви на яхте.
Кровать неожиданно начинала покачиваться. Потом ее слегка кренило в одну или другую сторону, точно так же неожиданно она замирала. Через время все повторялось, но уже совсем по другой программе. Совершенно феерический, ошеломительный эффект.
Но в жизни, эффект превзошел все ее ожидания.
Ее любовник неожиданно замер, насторожился, помотал головой, вскочил и сел на кровать.
Затем выскочил на балкон.
Она быстро нажала кнопку. Кровать замерла.
— Что с тобой, милый!
— Ты что не видишь? Не чувствуешь? Землетрясение! Где твои документы, деньги? Одевайся, побежали!
Он заметался, судорожно натягивая на голое тело брюки.
— Подожди, постой! Я тебе все объясню!
— Не сейчас! Одевайся быстрее.
Он в ужасе схватил ее в охапку, покидал на нее одежду, схваченную с кресла, и буквально выволок на лестницу. Конечно, лифтом он и не вздумал воспользоваться.
Она кричала, отталкивала его, но он упрямо тащил ее вниз. Вниз с 16-го этажа!
Он не слушал ее лепет про кровать, про таланта-самородка. Он крепко держал ее за руку и тащил. Безусловно, ни одна живая душа даже не высунулась из своей многоэтажной норы.
Его не смутило и то, что охранник не сказав ни слова, хмыкнул и заботливо закрыл за ними дверь. На улице паники тоже не наблюдалось.
— Толстокожие! Их под руинами накроет, они и не почувствуют.
Он уверенно вырулил на Кольцевую и взял курс на свою дачу подальше от железобетонных монстров. Там они прожили два дня.
Он чертыхался, что в новостях и словом не обмолвились о землетрясении и, возможно, человеческих жертвах. Только когда сказали, что плановый снос старого здания Интуриста наконец состоялся, ухмыльнулся:
— Так вот в чем дело! Ничего себе плановый! Полгорода чуть не рухнуло!
Она ему больше ничего так и не стала говорить, но по возвращении домой все же попросила своего знакомого приспособление с кровати убрать от греха подальше. Не дай Бог, возлюбленный еще зацепит чем-нибудь кнопочку, второго такого «землетрясения» она точно не выдержит.
Марина Денисенко
12.11.2002
