Часть 2

Глаза Степана Семеновича таинственно сияли. Было заметно, что этот дед в отставке опять что-то задумал. Он любил ошарашивать своих соседей милыми, на его взгляд, шалостями. Совсем недавно у него целую неделю гостил его сослуживец. И все это время он убеждал всех и каждого, что это его родной брат.

— Это Павел. Мой брат. Теперь он будет жить у меня! Хватит ему в своей деревне надрываться. Пусть хоть на пенсии отдохнет. В столице поживёт!
— А за воду, за свет и за газ…
— Да, да! Конечно, Елизавета Андреевна! И не сомневайтесь! Я за все заплачу!

Они были очень похожи. Оба крупные, мордатые, потные. Да и отчество у них было одинаковое. Ну как тут не поверить? С присутствием второго богатыря места в коммуналке стало еще меньше. Но как можно было роптать против родственника? Ведь родственников не выбирают. Это наше пожизненное наказание.

— Доброе утро! — уже в унисон гремели два мужика, сотрясая стены старой квартирки.
— Доброе… доброе… — эхом отзывалась притихшая коммуналка.

Все затаились в предчувствии беды. Беды страшной своей реалистичностью. А вдруг братишка латентный алкоголик? И просто сейчас тщательно маскируется, чтобы войти в полное доверие? А холодильник? Вместит ли он все продукты? Или, наоборот, они начнут исчезать с еще большей скоростью?

— Как спалось, уважаемая Елизавета Андреевна? — вгонял он в привычную краску ближайшую соседку Степана Семеновича. Видно, он заметил, как Степан относится к ней, и теперь всеми правдами и неправдами старался выглядеть покруче своего «братца».

— Спалось? Я вас умоляю, Павел Семенович. Моя люстра так раскачивалась от вашего храпа, что я боялась, что крюк ее не выдержит и она свалится мне на голову!
— Говорят, только сильные мужчины храпят!
— Сами мужчины и говорят. У меня такое чувство, что в соседней комнате проложили железную дорогу и пустили по ней древние паровозы.

Павел Семенович улыбнулся.

— Ну, не такие и древние паровозы рядом с вами обитают!
— Много шуму из ничего.
— Но крюк вашей люстры я хотел бы проверить на прочность!

Павел был еще крупнее и громче Степана Семеновича и Елизавету Андреевну он откровенно раздражал. И не сколько своим присутствием, а тем, что он занимал Степана с утра до вечера. В то время как раньше они с ним так мило общались по вечерам за чашкой чая.

А вот Лидия Петровна с интересом поглядывала на квартиранта, который, казалось, не замечал худенькой блондинки. На всякий случай Лидия Петровна все же перестала выпускать свою кошку на променад по коридору. Не дай Бог, она попадет кому-то под его 46-й размер ботинок.

— Матильда, кисонька моя, ну потерпи еще чуть-чуть, — уговаривала она каждое утро свою кошку, пытающуюся прошмыгнуть у нее между ног в коридор.
— Доброе утро, Лидия Петровна, — разглядывал Евгений Иванович крепкие ноги соседки, зажимающие пушистую голову белой кошки.

Он мог себе позволить разглядывать ее, не стыдясь. Ведь соседка думала, что он смотрит на кошку.

— Не такое оно уж и доброе, — вздохнула Лидия Петровна. — Боюсь, что когда-нибудь Матильда вырвется от меня и ее затопчут.
— Сочувствую. Мне тоже будет ее не хватать!
— Да как вы можете?
— Представил себе эту картину: раздавленная Муська и вы, рыдающая над ее трупом. Очень романтично!

Лидия Петровна захлопнула дверь, чтобы самой не убить соседа. А ведь он ей давно нравился. Но кошка его ненавидела. И, скорее всего, за то, что именно он прозвал ее Муськой, а за ним и все домочадцы подхватили эту вульгарную кличку.

Павел Семенович прошел на кухню. Старые доски пропели под ним душами всех насекомых, которые могли попасть под половицы. Он поставил чайник в надежде встретить на кухне Елизавету Андреевну.

Павел Семенович сразу положил на нее свой глаз. Глаз слегка навыкате, что левый, что правый. Он старался понравиться ей изо всех сил. Чем приводил в полный ужас и негодование медленно стареющую красавицу.

— Ваши глаза сияют сегодня, как кремлевские звезды после реставрации!
— Павел Семёнович, да вашими комплиментами улицы столицы замостить и плитку ежегодно перекладывать бы не приходилось!

Добродушный Павел Семенович воспринимал ее реплики как добрый ответ на его ухаживания.

Целую неделю вздрагивали жители коммуналки от мощного мужского хохота. Целую неделю у Елизаветы Андреевны, живущей рядом, от дуэта переливистого, с вариациями храпа позвякивала по ночам люстра. Все томились от ужаса, молились своим богам и вежливо ждали у дверей ванной комнаты, когда Павел Семёнович допоет арию из «Фауста»:
— Люди гибнут за металл! Люди гибнут за металл!
— Сатана там правит бал, там правит бал! — фальцетом шуршала в ответ Лидия Петровна, надеясь попасть в ванную до полудня.

Прагматичная Елизавета Андреевна, атеист до костного мозга, скрюченных артритом пальцев, сходила на всякий случай в церковь. Это был подвиг. Но ответа, как избавиться от нового соседа, она там не нашла. Зато встретила старую приятельницу, которая по назойливости была хуже всех ее соседей вместе взятых.

— Елизавета Андреевна! Какими судьбами? Кто-то помер? — лучезарно улыбнулась она ей вставными зубами, тут же вызвав бурю возмущения от завсегдатаев:
— Ш-ш-ш-ш-ш!

Она прилипла к ней, как репейник на свежую жертву. И только длинные быстрые ноги и широкие шаги спасли Елизавету Андреевну от неминуемой тягомотины бесконечных вопросов. Она спасалась бегством в прямом смысле этого слова.

— И что они там без тебя не справятся? — громыхал бас Степан Семёнович на всю квартиру.
— Справятся.
— И на кой ты им сдался?
— А как же телёнка обмывать потом? Я же ключи от винного погреба с собой увёз!

Он радостно позвенел над ухом Степана увесистой связкой ключей, указывая на один самый длинный.

— Вот он, ключик золотой!
— А ты сатрап, однако!

Соседи навострили ушки.

— А что вообще происходит? — несмело высунулся Евгений Иванович.
— Чудо! Иначе и не скажешь! — подняла к потолку Елизавета Андреевна свои карие очи. Не зря она всё-таки сходила в церковь.
— А подробнее? — уже целиком вышел в коридор Евгений Иванович, поглаживая то место, где у него раньше росла борода.
— Павел Семенович сегодня получил сообщение, что одна из его коров собралась телиться. Вот он и собирается в дорогу.
— Неужто мои молитвы кто-то услышал? — выдохнул бывший бородач.

Все обернулись на Евгения Ивановича, ни разу не замеченного за чтением Библии.

Больше всех радовался освобождению от нового квартиранта «студент» Лëнька.

— Теперь с нами сам Шурик будет жить? — так состоялось его первая встреча со Степаном Семеновичем.

Пять лет назад он въехал в комнату своей бабушки. Тогда он учился в институте и с удовольствием сбежал к ней из общаги. Учеба была поблизости, и бабушка радовалась его компании.

— Лёнечка! Дорогой мой! Оладушки на завтрак будешь? А что тебе на ужин завтра приготовить?

Бабушка с упоением суетилась вокруг любимого внука. Но накормить этого ненасытного птенца досыта становилось все сложнее.

— А что у нас сегодня на ужин? — открывал он с порога свой клюв.

Радость от общения пошла на убыль, пока не стихла совсем.

— Ленчик, ты же без меня здесь справишься? — задала бабуля вопрос, не требующий ответа, и упорхнула к своей сестре на Волгу.

Нереальное сходство с Шуриком из «Кавказской пленницы» преследовало парня всю жизнь. Он даже брился наголо и пытался носить линзы.

— Ой, Шурик! А зачем ты побрился? Всё равно на Моргунова ты не похож, — продолжал добродушно донимать его Степан Семенович.

Только присутствие его подружки, по тысячу раз повторяющей при соседе: Лёня-Лёнчик-Лёнечка-Леонид, смогло слегка исправить ситуацию. Его имя Степан Семенович, наконец, запомнил. А вот от клички «студент» избавиться так и не удалось. И вот новоиспечённый брат Степана вернул все на круги своя.

— Степан, а что же ты мне не похвастался, что с тобой по соседству сам Шурик живёт?

В этом же ключе прошло и прощание:
— Ну что, студент! Ты уж давай хорошую девочку Лиду не обижай! — подмигнул он ошарашенной Лидии Петровне, которая за все время так и не дождалась от него ни одного комплимента. Хотя именно она и могла бы оценить это по достоинству.

Матильда была счастлива. Коридор опять был полностью в ее распоряжении. И только таинственная улыбка Степана Семеновича продолжала по-прежнему нервировать кошку.

Марина Денисенко
30.07.24

Начало истории: Доброе утро!
Продолжение истории: Белая кошка