Глава 2
Дома Мари ждала телеграмма от отца. Матери было очень плохо, и отец просил её немедленно приехать.
Так как подобных просьб из дому ещё ни разу не было, девушка позвонила на работу и шеф, не вдаваясь в подробности, позволил ей недельку-другую погостить у родителей.
Как и предчувствовала Мари, её мать, начитавшись модных журналов, обнаружила у себя ряд неизлечимых заболеваний.
Не теряя времени, она поставила себе диагноз, а точнее вынесла приговор и слегла. Всё осложнилось теми пилюлями, которые мать сама себе и прописала.
Семейный врач отнёс ее состояние к возрастным изменениям, и предложил съездить «на воды». Словом, все надежды были только на Мари.
Мать находилась в жуткой депрессии, но приезд дочери немного взбодрил бедную женщину. Девушка целыми днями была у постели матери, выслушивая все её стенания и сетования на жизнь.
К концу недели подурнело и Мари, а ещё через неделю она поняла, что её встреча с Даниэлем не прошла для неё бесследно.
Это девушку ничуть не смутило, и она поставила в известность родителей. Как ни странно, на мать это произвело удивительный эффект. Женщина преобразилась, поняв, что внимание теперь больше нужно её дочери.
Так что всё в доме перевернулось с ног на голову. Теперь все носились с Мари.
— Тебе и ребенку необходим свежий воздух! В своём задымленном Париже ты сможешь выносить только урода, — в один голос потребовали родители. Они проследили, чтобы дочь связалась с шефом и взяла отпуск.
Чудесный воздух Зльзаса, уходящие в синеву горы и живое виноградное вино, превратили время ожидания в сплошной праздник. Будущая бабушка была настолько увлечена, что не позволяла дочери и словом обмолвиться об отце ребёнка.
— Зачем это тебе надо? Ты обеспеченная женщина! Сколько можно думать о себе? В наше время отец редко бывает хорошим примером. От мужчин одни неприятности.
На этом и порешили.
У Даниэля понедельник выдался длинным, тоскливым и неудачным. С трудом он дождался следующего вечера.
Как и подсказывало сердце, Мари дома не было.
На следующий день хозяйка сказала, что девушка срочно уехала к родителям, но ничего для него не передала. Оставалось только ждать, пить кофе в их любимом кафе и припоминать всё, что говорила девушка о своей работе, о друзьях, о родных.
Но как не силился Даниэль, ничего путного он так и не мог вспомнить.
Через неделю он опять наведался в пансион, чтобы узнать фамилию девушки, но хозяйка решила, что Мари уехала из-за него, и только молча захлопнула перед его носом дверь.
Даниэль честно обошел все ателье, где шили одежду для детей, переписал время их работы, и изредка наведывался, пока на него не начали коситься служащие.
Постепенно надежды его угасли, и, в конце концов, он решил, что всё ему только пригрезилось в один из тёплых июньских вечеров.
— А у тебя машина есть? — забавная рыжая девчушка, уселась рядом с ним.
— Нет, я люблю ходить пешком, — улыбнулся Даниэль.
— Прямо как моя мама, — шаловливая бестия крутилась рядом, явно выпрашивая комплимент своим огромным бантам.
— Ах, мадемуазель, Вы сегодня просто великолепны, и бантики ваши как синие звёзды на голубом парижском небосклоне.
Глаза у малышки округлились, и она замерла от счастья. В таком виде их и застала стройная рыжеволосая женщина.
— Извините, она явно вас заболтала.
— Нет, что вы, — обменялись они вежливыми фразами. Женщина показалось ему очень знакомой, и в то же время он был уверен, что видит её впервые.
После этой встречи они виделись на Монмартре ещё пару раз. Даниэлю очень нравилось болтать с этими изящными рыжеволосыми кокетками. С грациозной, не молодой, но уверенной в своей красоте женщине и этой юной, совершенной от природы девочкой.
Как оказалось, малышку тоже звали Даниэль. Он угощал её орешками, она в знак благодарности позволяла ему завязывать бантики. А учитывая то, что она всё время вертелась как юла, это приходилась делать довольно-таки часто.
Этот день начался для него неожиданно. Вначале в его комнату влетел соседский почтовый голубь. Разбудив и перепугав его до смерти, он вылетел оставив за собой в воздухе замысловатый танец недельной пыли.
«Это к чуду», — решил он.
Весь день настроение было приподнятое. Он заглядывал в глаза встречным девушкам, раздавал монеты нищим, — словом, из кожи лез вон, чтобы совершить что-то очень хорошее. Под конец дня, умаявшись от добрых дел, он как всегда пошёл в своё любимое кафе.
Ещё издали он заметил яркое свечение. Солнце ласкало три рыжих шевелюры, которые хитрыми искорками отражались и в бокалах, и на картинах художников.
Все трое весело и заразительно смеялись. А рыжие каскады их волос привлекали всеобщее внимание.
— Мари! — у Даниэля не было слов. — Это ты? Где ты была всё это время?
Девушка, была удивлена не менее. Малышка вилась вокруг. Пытаясь всех перекричать.
— Мама, мама, я тебе про него говорила! Его тоже зовут Даниэль, как и меня, представляешь???
Даниэль перевёл вопросительный взгляд с Мари на свою новую знакомую, потом опять на Мари.
— Даниэль… чья дочь???
— У меня две мамы! Бабушка тоже моя мама! — малышка заливалась от смеха.
— А папа?
— Я родилась от Ангела. Маму поцеловал Ангел! Помнишь, то же самое было с Девой Марией?
— Ну-ну, это немножко проясняет дело. Теперь понятно, откуда берутся такие рыжие ангелочки! Мари, а почему я это не знал?
— Я думала, что мы никогда уже больше не встретимся. И когда Даниэль про тебя рассказала, я думала, что это просто случайность…
— Как и та, четыре года назад? Ты исчезла, как в воздухе растворилась. Я поднял вверх дном все ателье Парижа. Твоя хозяйка перестала открывать мне дверь…
— Ну, мы ведь встретились, и как всегда в этом кафе.
— На этот раз тебе не удастся от меня уйти.
— А я и не хочу это делать! Правда. Ты мне веришь?
— Верить рыжим??? Да никогда! Никогда в жизни!
Он постарался сгрести в охапку этих всех смеющихся рыжеволосых бестий, но в результате попалась только Мари.
— Ты согласна стать моей женой?
— Опять за старое?
— Прошлый раз ты сбежала от меня на полуслове! Я тебя больше никуда не отпущу. Так ты согласна или нет?
— Мама, мама, соглашайся быстрее, и пошли на карусель! — засуетилась малышка. — Он хороший! Он тебе должен понравиться, я его очень хорошо знаю!
— Видишь, у меня уже есть свой адвокат!
— Давай обо всём поговорим с утра, на свежую голову…
— Нет, дорогая, только здесь и только сейчас! У меня уже было такое «завтра» на долгих четыре года… Ну же, решайся! И мама твоя рядом. Давай!
— Да согласна она, пошли на карусели! — Даниэль упрямо гнула свою линию.
Бабушка за всё это время не проронила ни слова. Она хитро посматривала на эту милую парочку. В любом случае воспитание внучки она не доверит никому. И к тому же воздух Парижа явно девочке во вред.
Так и спускались они по ступенькам. Даниэль и три смеющиеся рыжие феи. Он крепко держал одной рукой Мари, другой сжимал ручонку маленького рыжего ангела, который норовил и прыгать и крутиться одновременно, а заодно и корчить рожицы проходящим мимо юным кавалерам.
Марина Денисенко
19.06.2000
