Две музы, не покладая рук, терзали ее уже неделю.

Изредка их нежное общество разбавлял внезапно появляющийся и так же внезапно исчезающий огненно-рыжий юноша. Его присутствие все ощущали по характерному аромату цитрусовых нот.

Или он постоянно ел апельсины, или же просто спал в цитрусовой лавке.

Он был третьим в этой душевной компании и вносил скорее разнообразие, чем приносил хоть какую-то пользу.

— Ну что на сегодня придумали, сестрёнки?

Парень с удовольствием разглядывал муз. Сестренки были не только красивы, но и очень талантливы.

Они ловили вдохновение от любого дуновения ветра или журчания ручья. Он даже влюблялся в них по очереди.

То его мыслями владела голубоглазая брюнетка, неизменно одетая в изумрудные тона. То место в сердце занимала блондинка, вся в легкомысленном шифоне всех оттенков моря и неба.

— Подожди, еще не все домочадцы улеглись. Вон еще ее сын бродит.

Блондинка указала кончиком туфельки в направлении двери.

— Так… Сейчас он ей скажет: «Ма-а-ам! Спать! Ar labunakti!»
— И в ответ: «Сладких снофффф!» — улыбнулась брюнетка.
— Ar labunakti! Это что? — встрепенулся юноша.
— А это тоже спокойной ночи, но на латышском. Наша писательница из Риги. Ты что, забыл?
— Да я никогда этого и не знал.

Шаги смолкли. Дверь затворилась. Дом погрузился в тишину. И сейчас начиналось самое интересное…

— Не мешает нам выпить! Где мои сливки? — оживилась муза в голубом.
— Да наша хозяйка скоро в дверь не пройдет от твоих сливок! — возмутилась ее сестренка в изумрудной шляпке. — Лучше… Вон там… правее… Да! Плиточка шоколада открытая лежит…
— Ну конечно! От сливок ее разнесет! А шоколад, значит, можно есть тоннами?
— Не тоннами! А кусочками, — возразила брюнетка.

Женщина отодвинула ноутбук, налила себе сливок и наломала в блюдце шоколад.

— И как она теперь будет писать? Руки заняты!

Блондинка, нервно покачивая изящной голубой туфелькой на тонкой шпильке.

— Как всегда. Она сперва прочитает то, что я ей вчера нашептала, — зашелестела изумрудным веером ее сестра.
— Не ты, а мы.
— Ой, девочки, не могу. Кроме вас двоих будто в этом доме никто и не работает!— возмутился ценитель цитрусовых ароматов.
— Лучше молчи! Хватит того, как ты с детективом намудрил!
— Это я намудрил? И кто меня завёл? Кто меня спровоцировал?

Сестренки прыснули, но, ответственность на себя взяла блондинка:
— Я не специально. Просто несколько красивых фраз выплеснулось одновременно.

Она смущенно поправила голубые оборки на платье.

— Ну да, было, девочки! Каюсь. Занесло. Переборщил.
— Ну ничего себе переборщил! 6 жертв! Ты о чем вообще думал, маньяк кровожадный?

— Да чем ему думать? У него в голове вместо мозга мандариновые дольки! Бедная женщина неделю разбиралась с этими убийствами! Она за это время успела бы три рассказа про любовь написать! Смотреть на нее жалко было!
— Ну, это был мой первый опыт в этом жанре.

Рыжий тоскливо склонил золото своих кудрей.

— И последний! Ты зачем за это взялся?
— Больно красивое начало вы затеяли, не смог удержаться.
— Чтобы всё испортить?
— Девчонки, вы сами все испортили! Вы мне слова не давали вставить!
— Да ты целыми главами кидался!!! Ольга не дочь бизнесмена, а дочь его водителя. Сам придумал? Или апельсиновый сок в голову ударил?

— А ты думаешь, случайно его машина на мосту в аварию попала?
— Кто-то подстроил? Степан?
— Нет. Карма. Степан позже на работу туда устроился. Бедная женщина даже не успела признаться мужу, когда в реку улетела.
— А Степану? Получается, успела?
— Получается. Поэтому он и устроился к дочери поближе.

— А наш целомудренный автор решила вычеркнуть эти бредни, — подытожила брюнетка, победоносно покачивая веером.
— И зря! Сразу нить потерялась… Ну вот в кого Ольга такая истеричка и алкоголичка получилась?

Святая троица наблюдала за своей жертвой, которая то лакомилась шоколадом, то добавляла себе сливки. Садиться за рассказы она явно пока не собиралась.

— Но признайтесь, что ведьму, мачеху Павла, она зря выкинула.

Музы дружно кивнули.

— Вот это зря. Та стерва была нужна, как отравленный воздух на курорте. Держала бы всех на прицеле. А то скатился наш Григорий в Санта-Барбару…
— А мог за сына повоевать! Я же их с Верой вместе спрятать хотел!
— А потом изощренно убрать Павла и на него всё свалить?

Музы с возмущением заняли оборону.

— И это бы оправдало цель! Григорий бы распростился со своим бизнесом на радость рогоносцу Сергею Ивановичу!
— Так «мачеха» она… Её что, Сергей Иванович Григорию подложил?

Блондинка покраснела от неприличных мыслей.

— Именно так! Но Павел быстро всё просёк, поэтому и возненавидел ее всем нутром.
— Да. Зря ее из детектива убрали.
— Но тогда бы наш Григорий остался гол как сокол. И вряд ли Нина Петровна предпочла бы эту старую и бедную любовь своему молодому любовнику.

Троица погрузилась в раздумья.

— Ладно, друзья, проехали. Надеюсь, на сиквел никто ее толкать не будет?

Брюнетка грозно уставилась сначала на сестренку, а потом на рыжего, который тут же подхватил:

— Как скажешь! Всё! Все за работу! А то упустим сегодняшний вечер. Она почитает какую-нибудь муть в интернете и спать ляжет. Вон уже почти весь шоколад съела, а с утра будет обижаться на весы!
— Только давайте договоримся. Сегодня будет лишь один рассказ. Только один! Она и так мечется между двумя очерками.
— А зачем она одновременно их пишет? Закончила бы с Индией, взялась бы за Англию!

— Да кому ваша Индия нужна? Кто про нее читать будет? Вот про пабы в Англии… — рыжий мечтательно закатил глаза.
— Так ты и здесь воду мутишь?

Музы одновременно сдвинули бровки, развернувшись к возмутителю спокойствия. Сестренки обычно не участвовали в описании путешествий. Им больше по душе были чувственные любовные истории.

— Всё! Сосредоточились! И больше не отвлекаемся!

Муза в голубом легко приземлилась на любимое теплое плечико и защебетала:

«Она весело бежала по ступенькам вверх, мелькая, как солнечный зайчик, то попадая в глубокую тень от растущих по склону деревьев, то неожиданно выскакивая на полное солнце…»

Строки ложились легко и уверенно.

Слова сплетались в звучные предложения, вырисовывая красивый морской пейзаж. Женщина словно смотрела художественный фильм, еле успевая записывать свои чувства.

«Но бабушка не знала, как признаться девочке, что родители не смогут забрать ее этой осенью. Да и как вообще поведать крошке о трагедии, разыгравшейся неделей раньше?» — вставил свои пять копеек скучающий юноша.

— Да ты что же опять творишь? — две музы просто стряхнули его на пол. — Опять за своё?
— А что? Опять будете наматывать на кулак розовые…

Он не успел закончить фразу, на него обрушился стакан недопитых сливок. Женщина рванула за тряпкой, убирать с дивана брызги.

— Слушай! Может, все-таки найдешь себе писателя дядьку? И будешь ему уши греть? А? — пошла на мировую блондинка, поправляя шляпку.

— Дядьки в прошлых веках канули! Сейчас в детективах рулят только тëтки!
— Ну и ступай к ним!
— Там вакансий нет! Места расписаны на год вперёд!
— Тогда займи очередь! И вообще… ступай жевать свои мандарины!

В парня полетел изумрудный веер, а женщина вернулась с мисочкой арахиса.

«Боже, что за глупости в голову лезут? Какая трагедия? Откуда?» Она быстро стерла последние фразы, которые были готовы сломать всю идиллию предыдущего текста.

Музы притихли, поправляя юбочки после потасовки.

— Неплохо бы чаю попить, — вздохнула блондинка в голубом.

Она прекрасно знала, как зависима их хозяйка от контакта с водой.

Именно через воду к ней и шла та особая энергетическая связь, которая вызывала в музах великий творческий подъем. Волна эмоций подхватывала мысли, которые захлестывали писательницу с головы до пяточек, не отпуская ее до последней строчки.

Женщина пошла ставить чайник, сполоснув заодно от сливок и чашку.

— О! Это по-нашему! — оживились музы, почувствовав живительную влагу, которая истратилась на борьбу с рыжим, и устроились на плечах поудобнее. Они наперебой начали шептать продолжение новой истории, которая из красивой морской идиллии едва не перешла в драму.

P.S. А это как раз тот самый детектив, который обсуждали музы между собой.

Марина Денисенко
02.02.2024