Про нее говорили, что она «человек источающий любовь». Что у нее божий дар и она способна сделать этот мир лучше. Но вот что ей с этим даром делать, никто и никогда не подсказывал. А то, что ее муж, человек, в которого она была безумно влюблена, вдруг окажется человеком, истончающим любовь, год из года превращая ее лишь в призрачное воспоминание, она никак не хотела верить.
— Аня, ты слишком опекаешь своего мужа, — постоянно журила ее мать, наблюдая, как семейная жизнь ее дочери катится под уклон, давно отойдя от сценария стандартного счастья, привычного для их семьи.
— Чтобы тебя любили, тебя должно быть мало! Тебя должно не хватать, — утверждал ее отец, исподлобья поглядывая на реакцию своей благоверной.
Ему самому по жизни удивительно повезло. Но иногда охватывал вселенский ужас. В какой-то момент он вдруг понял, что его счастливо сложившаяся жизнь могла пойти иначе, стоило ему обратить внимание всего лишь на другую девушку. И тогда бы случилось непоправимое.
Претендентов на руку их дочери было предостаточно. Все ребята, входящие в их дом, были хорошие, и всем она симпатизировала. Но ни в одного до сих пор не была влюблена. Она спокойно отвергала ухаживания, вводя свою матушку и отца в безмолвное отчаяние.
Высокая, с длинными светлыми волосами, спадающими крупными локонами на грудь, она создавала сияние в любой компании, притягивая на свой свет одиноких мотыльков. Ее большие печальные глаза то впадали в чистую бирюзу, то отражали всю глубину морской синевы. Но когда они начинали отблескивать изумрудом, это означало, что еще кому-то из ребят будет дан от ворот поворот.
— Ты посмотри, какой он славный! — умилялась мама с очередного ее ухажёра.
— И его мать работает в мебельном магазине, — косился отец на требующий обновления гарнитур.
— Мам, он оказался скучным! С ним даже не о чем поговорить!
— Да ты болтушка за двоих!
Время шло, и ценные соискатели ее руки постепенно утекали в чужие непривередливые руки.
— Вот останешься в старых девах и будешь на старости котиков выращивать, — вздыхала ее мать.
— Вы же знаете, что у меня аллергия на кошек.
— Значит, попугайчиков заведешь.
— А вам всё внуков подавай?
В конце концов, она все-таки увлеклась красивым парнем с параллельного курса. Высокий, стройный, с копной черных волос, он завораживал девчонок пронзительным взглядом своих черных глаз. Но при взгляде на нее глаза Владимира приобретали шоколадный оттенок. Парень провожал ее после лекций, а на выходные утаскивал на природу с друзьями.
Ее родители были полностью счастливы. Красивая пара, и семья у парня хорошая, можно сказать, образцово-показательная. Ребята сыграли свадьбу, вернулись из свадебного путешествия и переехали в квартиру к бабушке, которая с удовольствием разделила свои хоромы с молодыми.
И все у них было хорошо и просто замечательно, пока его бабушка не стала замечать, что внучек уж слишком строг к своей молодой жене. Да, она любила порядок в семейных отношениях, и слово отца всегда было в их семье законом. Но ее муж никогда не скупился на ласковые слова и комплименты. Это было так привычно и обычно, что сама она не обращала на это никакого внимания.
И вот сейчас, ужиная с молодежью, она замечала, что ее внук принимает все старания своей молодой жены как должное. А ведь девушка могла и не танцевать целый день возле плиты. Она вообще могла не уметь готовить, как многие барышни ее возраста. Но она старалась, и это у нее получилось впечатляюще вкусно.
— Аннушка, где ты научилась так вкусно готовить? — пыталась вызвать на комплименты она своего внука.
— Меня бабушка научила. Мама с работы возвращалась поздно, и я помогала бабушке.
— Ты знаешь много рецептов, о которых я и не слышала, — продолжала разговор бабушка.
— Ну, это моя бабушка от своих подруг набралась. Им с дедушкой приходилось много ездить по стране, и, соответственно, она отовсюду привозила новые рецепты. А потом подробно записывала их в свой кулинарный блокнот.
— Он у тебя сохранился?
— Конечно. Мы же туда и свои рецепты стали записывать.
Ее внук молча пережевывал еду, не подключаясь к женским беседам. С тем же выражением лица он мог поглощать и столовские харчи.
— Тебе нужно было идти в кулинарный техникум, — наконец он подытожил, поблагодарил и ушел в свою комнату за компьютер.
— Володя такой сдержанный на комплименты, — проворчала бабушка.
— Да, он не любит лишних слов, — вздохнула Анна, убирая со стола.
Но это был лишь малюсенький недостаток ее мужа. Главное было то, что он постоянно ее сравнивал. Сравнивал со всеми и со всем, ничуть не смущаясь присутствия посторонних. Иногда ей удавалось перевести разговор в шутку, но чаще она просто молча улыбалась, следя, как неловко становится их гостям от его придирок и замечаний.
— Милая, ты опять приготовила свой восхитительный пирог с персиками? Это чудо! Но я надеялся, что ради такого случая ты придумаешь что-нибудь новенькое!
— Любимая, твоя фаршированная курица изумительна! Мне она напомнила курочку тёти Оли, только она готовит ее с хрустящей корочкой.
Такими мелкими уколами он постоянно портил ей настроение и сводил на нет все ее старания по поддержанию мира в семье. Но всё это оказалось цветочками по сравнению с тем, что ожидало ее в будущем, когда в семье появились дочки.
Муж не скрывал, что очень хочет сына. Но «вместо одного автомобиля он получил две куклы». Так он потом объяснял своим друзьям свое скверное настроение.
А дочери росли красавицами. Они взяли от матери мягкий характер, крупные локоны и белую мраморную кожу. В остальном они походили на своего отца. Тонкие, звонкие и высокие, с тугими хвостами черных волнистых волос, они напоминали породистых скаковых лошадок. Только глаза у них были не черные, как у отца, а отливали мягким шоколадным оттенком.
Владимир был заботливым отцом, хотя и не без грешка. С самого детства он стал выделять старшую дочь. Но при этом он ее не хвалил, а ругал в ее присутствии младшенькую.
— Ну надо же быть такой бестолковой! — распалялся отец по пустякам. — Вы же сёстры, но словно слеплены из разного теста. От тебя никак не добьёшься правды. Ведь это сочинение за тебя написала Танюшка?
— Папа, я сама его написала, — плакала Наташа.
— Ни за что не поверю, — отец был неумолим.
— Пап, ну что ты к Наташке опять прицепился. Я ей даже не помогала. Она сама написала, я видела, — пыталась очередной раз защитить свою сестру Таня.
— А за вранье и тебе достанется.
Иногда он, правда, помогал старшей дочери с уроками, в то время как младшая со всем справлялась сама. И оценки в ее дневнике были ничуть не хуже.
Наташа понимала, что сестра превосходит ее во всем, и завидовала, когда той предоставлялся выбор. Будь то игрушки или одежда. У нее же обычно ничего не спрашивали, ей доставалось то, что не выбирала сестра. Но Татьяна очень ее любила и, зная вкусы сестры, хитрила, оставляя для нее понравившиеся ей вещи. Этим она старалась нивелировать холодность отца.
— Наташка, не обижайся на папу. Он тебя любит. Просто не хочет в этом признаваться.
— Если бы он меня любил, то не цеплялся бы постоянно ко мне.
Мать же любила обеих дочерей одинаково, совершенно не замечая, как переживает младшая. Она была занята своими обидами, регулярно наносимыми ее любимым мужем.
Обе девочки хорошо окончили школу. Но если Татьяна сразу же поступила в институт, то Наташа решила сделать перерыв в учебе и пошла на работу в издательство. Она очень хорошо рисовала, и ее взяли помощником иллюстратора.
— И хорошо, что ты не пошла сразу в институт, — впервые за все время похвалил ее отец. Но это оказалась не похвала, а обычная констатация фактов, которые он выстраивал всю свою жизнь, — Мне не пришлось за тебя краснеть, если бы ты с треском провалилась на экзаменах.
Мало кто догадывался, что Наталья, как и ее сестра, была больна перфекционизмом с пеленок. Они обе не знали, что эта инфекция передалась им по материнской линии на генном уровне. Их далекие, талантливые и работящие предки всю жизнь занималась исключительно созиданием.
И Наталья так же ежедневно, ежеминутно и ежесекундно создавала новые шедевры. Будь то пироги или нарисованные тонким пером рождественские открытки. У нее это получалось настолько гармонично, что со временем это могло бы стать не только ее хобби, но и основным заработком. Но ей довелось связать свою жизнь с настоящим разрушителем.
С затуманенным любовью взором, она, как и ее мать, долгие годы не замечала его уникальную черту — всё портить. И не только упрямо разрушать построенные ею волшебные замки, но и тщательно выковыривать из фундамента все камни, чтобы прицельно отправить ей в спину.
Она была натура тонкая, нервная, восхищающаяся. Пенье соловья вызывало в ее душе такой переполох, что она не могла уснуть до утра, когда уже другие птицы приглашали ее на свой концерт. И это было единственным удовольствием в ее жизни.
Муж был прагматиком, до костного мозга, не ставившим ее ни во что. Сухощавый блондин с блеклыми голубыми глазами, он казался неудачной копией своего отца, словно при его изготовлении в принтере закончились краски. Что касается голоса, он мог перекричать любого:
— Да кому ты нужна была без образования? Если бы я на тебе не женился, так и воспитывала бы котят.
Это были его самые любимые фразы, которыми он заканчивал любой разговор, в котором изначально был не прав.
Время от времени Наталья задумчиво рассматривала себя в зеркале. Ах, если бы она была такой же красавицей, как ее сестра Татьяна. Такой же умной и образованной. Ну почему она не родилась на двадцать минут раньше. Тогда бы она была старшей сестрой, и вся отцовская любовь досталась бы ей, а не сестренке-близняшке. Ей не пришлось бы расти в тени своей сестры, чтобы потом перейти в тень своего мужа.
Такие мысли посещали ее часто и расстраивали жутко. И лишь в последнее время биение двух маленьких сердец обещали вернуть в ее жизнь счастье, любовь и умиротворение.
Марина Денисенко
06.05.2024
